«Я к Вам с экономическим предложением!» - с места в карьер начал Жирик, заходя в кабинет к Медведику.
«Все надеялся, что наш общий знакомый Алексий Кудряша догадается внести это предложение, но, видимо, переоценил я его. Счетовод он, конечно, неплохой, но вот с глобальным мышлением у него плоховато. Где диверсификация экономики, где инновации?
Кубышку скопил он увесистую, это правда. Печально, что на 80 процентов она сформирована за счет продажи природных ресурсов. Всю Рашку покрыли скважинами и опутали сетью нефте- и газопроводов. День и ночь качаем наше народное достояние в Забугорье. А ведь эти ресурсы невозобновимы! Между прочим, уже близок час «х», когда упадет давление в наших трубопроводах, и что тогда?! Между тем, у нас есть огромный незадействованный и, к кому же, возобновимый ресурс».
«Ну, говори, не тяни!» - воскликнул Медведик, отвлекаясь от Твиттера и возвращаясь из виртуального мира в реальный.
Жирик расстегнул ворот рубашки, устроился поудобнее, сделал глубокий вдох и начал.
«Я говорю о наших рашкинцах, точнее о женской их половине. А если еще точнее, то о тех из них, кого относят к представительницам древнейшей профессии. Что мы сейчас имеем? Милиция делает вид, что с ними борется, а несознательные рашкинки делают вид, что этой борьбы не замечают. А зачем бороться? Пора легализовать и направить в организованное русло это явление!
И тогда огромные суммы (по самым скромным подсчетам - ярды рашек) ежегодно будут пополнять государственный бюджет в виде налогов и перестанут, наконец, подпитывать рашкинский криминалитет».
В этот момент настойчиво зазвонил один из украшенных золотым гербом красных телефонов, и Медведик на минуту отвлекся.
«Опять Барак Оба-на за Миху-сидельца хлопочет. Сколько раз ему повторять, что вор должен сидеть в тюрьме, а суд наш — самый гуманный суд в мире?!» - раздраженно сказал президент, кладя трубку.
Жирик между тем продолжил.
«Оснастим массажные салоны и прочие заведения кассовыми аппаратами и станем взимать налоги, как с любой другой деятельности. Индивидуалок тоже всех перепишем и установим для них вмененный налог. Заодно и кривую безработицы понизим. Создадим профсоюз, заключим отраслевое соглашение...»
«А как же мораль, как же нравственность?» - прервал его Медведик.
Жирик возразил.
«Мораль и нравственость — категории не материальные, их на хлеб не намажешь. У нас все будет на принципах добровольности. Хочешь в массажный салон или сауну — пожалуйста. А не хочешь — иди шпалы укладывать. К тому же, во многих забугорных странах, в том числе и в так называемых демократических, эта деятельность легализована, и ничего, правозащитники и прочие моралисты молчат. А самое обидное, что наши бывшие соотечественницы вместо укрепления рашкинского бюджета, платят налоги и пополняют бюджеты Забугорья».
Медведик на секунду задумался и затем спросил.
«Скоро в Рашке выборы, поддержит ли это электорат?»
«Однозначно!» - уверенно произнес Жирик, покидая кабинет.